Добавить комментарий

— Шутки в сторону. Ситуация действительно сложная. Ярых сторонников религиозно-политического экстремизма в Казахстане становится больше с каждым часом. Смею утверждать это, так как на протяжении ряда лет, так или иначе, соприкасался с этой проблемой и изнутри знаю ее, — говорит полковник КНБ Уалитхан Кабишев. — Поддаются на проповеди заграничных эмиссаров бедные и отчаявшиеся люди. Причины своего бедственного положения они, как правило, ищут не в себе, а в ошибках властей. Мы должны открыто и честно признать, что экономические реформы, идущие в стране болезненно, определенной категории наших граждан откровенно не нравятся. Они не верят в будущее, не ждут, когда в 2030 или в 2050 годах все наладится. Им надо ставить на ноги детей и выживать сегодня, а не когда-то завтра-послезавтра. Потому они готовы по наставлению доброжелателей взять в руки оружие и встать на путь джихада. Таким путем они собираются получить карт-бланш. Никто не хочет благ в ином мире, всем хочется хорошо и достойно жить сейчас. Вот краткая суть этой идеи. Но это, на мой взгляд, не салафизм и не ислам. Скорее, это детская болезнь левизны в исламе.

— Как специалист дайте определение салафизму.

— В учёной среде нет единого ответа. Прямой перевод с арабского звучит примерно как «путь праведных предков». Вообще салафизм — это государственная идеология Саудовской Аравии. Как утверждают некоторые исламоведы и историки, основателем салафизма считается известный богослов, крупный религиозный деятель Абдул Ваххаб, по имени которого салафизм на Западе называют «ваххабизмом».

— Говорят, что подготовленный миссионер в течение одного месяца может даже бывшего преступника и убийцу убедить читать намаз.

— Миссионеры — люди, в большинстве хорошо подготовленные. Никак не хуже, чем представители спецслужб. Почему? Обучаясь за рубежом, они находились под жёстким прессом местных спецслужб, что их закалило. Среди них немало образованных в интеллектуальном и оперативном плане. Они прекрасно пользуются современными технологиями, знают, как уйти от наружного наблюдения, сильные психологи, могут разговаривать условностями, обладают техникой рукопашного боя. Самое главное — они умеют дискутировать и знают слабые места тех или иных госструктур, представители которых зачастую избегают вступать с ними в дискуссию. То, что религиозные экстремисты, в частности салафиты, — продукт лабораторный, знают многие эксперты. Сама идеология салафизма зарождалась под протекторатом спецслужб Великобритании. Рекомендую прочесть книгу «100 великих разведчиков мира», которая, в частности, описывает деятельность английского полковника Лоуренса, вошедшего в историю под именем Лоуренс Аравийский. Он жил более 10 лет среди арабских бедуинов, изучил их язык, менталитет, культуру под прикрытием учёного-этнографа. Он сумел найти человека, который должен был возглавить оппозиционное движение и возродить идеологию салафизма. Более того, финансировать этот проект, создать армию и на штыках английских спецслужб оказать содействие в завоевании независимости Саудовской Аравии. Об этом прекрасно знают специалисты, знают и наши коллеги в ЦРУ, в спецслужбах России, Китая.

— Господин полковник, активные члены этого религиозно-политического сообщества или, как вы утверждаете, миссионеры состоят на учете в КНБ?! Ведется хоть какое-то наблюдение за их деятельностью в Казахстане?

— К сожалению, сейчас я не имею доступа к последним оперативным данным наших спецслужб, потому что нахожусь на заслуженном отдыхе, но из некоторых источников мне доподлинно известно, что количество активных членов этого течения в Казахстане перевалило уже за 500... Сочувствующих им больше четырехсот тысяч, как минимум двести активных членов недавно покинули Казахстан. Конечно, фамилии этих людей известны нашим компетентным органам.

— Скажите прямо, Уалитхан, все уже вышло за рамки приемлемого?

— Да, угроза безопасности для страны существует реальная. Но поверьте мне на слово, спецслужбы и силовые структуры не сидят сложа руки и выполняют свою работу как могут. Пресекают то, что совершается.

— По хвостам бьют, как принято считать в таком случае. С последствиями бьются, а не с причиной.

— Я бы сказал, борются с экстремистами одними только силовыми методами, а этого на сегодняшний день недостаточно. Все наши органы просвещения, духовенства, идеологии и воспитания пока, к сожалению, пробуксовывают на месте. 

— Где выход?

— Выход есть, если внимательно отнестись к проблеме и подойти к ней нестандартно. Предлагаю ввести для ярых сторонников подобных течений в исламе такую профилактическую меру воздействия, такую как официальное предупреждение от прокуратуры. И на сайте опубликовать их фамилии, чтобы все наши граждане знали, с кем имеют дело. Браслеты им повесить на ноги, чтобы знать обо всех передвижениях таких радикально настроенных людей, на контроле их держать за их счет, а не в тюрьмах за государственный. В местах заключения заблудшие молодые люди не встают на путь исправления, а наоборот матереют и даже занимаются вербовкой криминалитета. И надо сказать это у них очень даже неплохо получается.

НЕТ НИЧЕГО ОПАСНЕЙ ЛОЖНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

К откровениям полковника КНБ мы еще вернемся, а пока слово еще одному уважаемому человеку, который не просто разбирается в этой теме досконально, но и высказывает ряд критических замечаний.

— Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного! Все не так плохо, как вы думаете, все гораздо хуже — начинает разговор, приглашенный в студию «Радиоточки» известный философ, теолог, писатель Олег Иванович Рубец, известный как Али-хаджи (Али Апшерони).

Пятнадцать лет о нем ничего не было слышно. Многие в Казахстане уже было попрощались с командиром десантно-штурмовой роты Ограниченного контингента советских войск в ДРА. В свое время Олег Рубец прошел огненными дорогами Афганистана и знает цену жизни и смерти.

— За эти годы мне пришлось перенести несколько серьезных операций на сердце, — продолжает Али-хаджи. — Но ничего, слава Аллаху, я жив, продолжаю трудиться над книгами, анализировать и выступать. Две мои книги уже вышли в свет: «Ислам вчера, сегодня, завтра» и «Книга размышлений». В данный момент они находятся в свободном доступе для всех желающих в сети. Первая книга полностью посвящена исламу, а вторая — собрание кратких высказываний. Я не мудрец, а лишь обыкновенный человек, и потому в моих словах вы не найдете ничего мудреного. Чаще всего они лишь отражение человеческих поступков. Я никого не собираюсь поучать и не желаю ничего навязывать. Просто предлагаю свои размышления, как то, в чем сам уже давно и твердо убежден.

— Олег Иванович, вплеск террористических атак бородачей в Казахстане, пусть даже одиночных, как в Алматы 18 июля, пугает наших граждан. А ведь был уже и Актобе. И захват воинской части... Кто знает, где снова рванет завтра-послезавтра? 

— Ситуация действительно очень серьезная. Но дело не в бородах, а в головах, в сознании. Я советовал бы не называть этих людей бородачами. Как вы знаете, пророк Мухаммад (да благословит его Всевышний Аллах и приветствует!) сам носил бороду, многие мусульмане ему подражают, и ничего плохого в этом я не вижу. Не стоит повторять ошибки тех государств, где устраивают охоту на людей с бородами, тащат их в полицейские участки, долго бьют, ожидая каких-то признаний. Такими методами нельзя вести борьбу с религиозным экстремизмом, поскольку он от этого только крепчает и распространяется. Общеизвестно, что восстанию с оружием в руках всегда предшествует восстание идей. Эта идейная борьба традиционного ислама с салафизмом в нашей стране идет уже давно, более двух десятилетий. Все это время духовенство Казахстана находится под постоянным давлением со стороны салафитов, активно поддерживаемых извне. Самые радикальные из них порой доходят даже до прямых угроз имамам и другим сотрудникам мечетей. Я знаю, что некоторые из них за эти годы уже получили компьютерные флешки с предупреждениями. В записях там рассказывают все, что им известно о тебе и о твоей семье, чем ты рискуешь, от чего ты должен отказаться, и какой срок предоставляется на «исправление». Стать объектом подобного предупреждения со стороны религиозно-политических экстремистов на их жаргоне так и называется — получить флешку.

— Получается, что имамы теперь вынуждены отсиживаться в своих мечетях, дрожать от страха и помалкивать?

— Нет, среди нынешних имамов большинство отважных людей, которые прекрасно образованы и точно знают, что именно надо делать, как проповедовать. Сегодня они чувствуют поддержку государства, но у имамов нет иной защиты кроме веры в Аллаха (Хвала Ему и велик Он!). Ни охранников у них нет, ни бронежилетов. Наше духовенство делает то, что оно в состоянии делать, и не следует требовать от него чего-то большего. Необходимо помнить, что сторонники религиозно-политического экстремизма ведут активную работу против имамов ДУМК. Очень многих достойных людей они уже оклеветали перед мусульманами, а единицы все-таки психологически сломали. Прямо скажу вам, что еще 15 лет тому назад наши имамы были словно на осадном положении, да и сегодня им приходится непросто.

— Если провести некоторую аналогию и сравнить современную мечеть с магазином, то вырисовывается любопытная картина. Скажем, как работает бизнес-модель по продвижению товаров? На наш взгляд, существует два варианта: либо ты устраиваешь магазин, даешь рекламу, и люди к тебе сами идут, либо нанимаешь продавца, который ваш товар, как говорится, ногами продаст. То есть пойдет далеко-далеко в народ и там его успешно реализует. Получается, что современная мечеть и есть некий магазин — и акимат тоже. Туда людям надо идти со своими чаяниями и проблемами. В то же время радикально настроенные ребята не ждут, когда к ним придут, а сами ножками-ножками добиваются желаемого результата. Дом сгорел — деньги найдут на его восстановление, заболел ребенок — бесплатно вылечат. И такой метод, надо заметить, гораздо эффективнее действует. Есть подозрение, что такие люди к салафитам и отношения не имеют вовсе, они таким образом, искусно прикрываясь теологической основой, занимаются откровенной вербовкой контингента для своих экстремистских целей. Как вы считаете?

— Я не согласен, что мечеть представляет собой некое подобие магазина. У мусульманских мечетей совсем иное предназначение. Каждый имам наделен не только правами, но и обязанностями. Когда кто-то уходит из этого мира или тяжело болен, куда мусульмане идут за духовной поддержкой и выполнением предписанных обрядов? Конечно, к имаму, в мечеть.

— Вы сами только что подтвердили, что МЫ вынуждены идти к имаму в трудный час, а не ОН к нам.

— В Казахстане сейчас приблизительно один имам на пять тысяч человек. Как ему всех охватить физически?!

— Пусть их, правильных имамов, тогда будет больше. Чтоб на всех хватило. Что мешает?

— Не в этом суть. Борьбу с религиозно-политическим экстремизмом должны вести не только, и не столько имамы. На них возлагается много различных обязанностей. Необходим целый комплекс продуманных мер, но у нас в Казахстане сейчас нет интегрирующего ядра, способного заниматься серьезной аналитикой происходящих на религиозной почве процессов. Никакого системного подхода в вопросах борьбы с религиозно-политическим экстремизмом, подкрепленного серьезным аналитическим мышлением и соответствующими разработками, лично я не наблюдаю. Много времени было упущено нами впустую. Мало что было сделано заблаговременно и ситуация застала общество врасплох, причем не только в Казахстане, а повсюду в мире. Прежде спокойная и благополучная Европа на глазах превратилась в бурлящий котел. Страшно выйти на улицу. Почему? Да потому что существовала серьезная недооценка реальных возможностей этих людей и той опасности, которую они несут, что и позволило так быстро перехватить инициативу. Слишком долго в Европе их просто не воспринимали всерьез, а теперь испугались настолько, что прямо на пляжах военные стали срывать с мусульманок буркини.

Короче, из крайности в крайность. Или еще их по старинке часто выставляют перед обществом глупыми мужиками с косматыми бородищами, в грязных чалмах, с беззубым ртом, как на советских идеологических карикатурах про душманов. На них они всегда изображались с автоматами Калашникова и ножами, в старых калошах, широченных штанах и тупым до безобразия взглядом. В жизни эти ребята не такие, а идеологи и проповедники религиозно-политического экстремизма — это образованные, креативно мыслящие люди, которые используют свой ум и творческие способности для достижения преступных и зловещих целей. Есть среди них весьма продвинутые в разных сферах, например, в вопросах информатики и связи. Они внимательно следят за всеми новшествами и в числе первых используют новые гаджеты. В этом году мир отмечает 25-летие интернета. Почти столько же времени они используют его для пропаганды своих экстремистских идей, и почти двадцать лет никто им в этом не препятствовал. Неудивительно, что они сразу развернули свою пропаганду во всех социальных сетях и выжали из этого все, что было можно. Лишь в последние годы органы власти стали в массовом порядке закрывать такие сайты и форумы, но на месте одной закрытой страницы в сетях возникает десяток других. Кое-какие хитрости они придумывают сами. Знаю, к примеру, что у них есть такой хитрый способ шифрования, который не в состоянии взломать даже спецслужбы США. На него переходят сразу же, как только человек дает согласие стать шахидом. В общем, эти ребята далеко не так просты, как может показаться. С ними нельзя шутить и поддаваться благодушию. Они используют любую слабину и никогда не тратят время попусту. Хорошо, что сегодня в республике есть светские ученые-исламоведы, заметно активизировалось ДУМК, а государство ежегодно выделяет средства на противодействие религиозно-политическому экстремизму. Многое в этом плане делается соответствующими государственными органами, полицией и КНБ. Тем не менее все отстает лет на 10-15. Прежде всего, конечно же, хромает аналитика.

Оттого все по-прежнему борются только со следствием, а не с причиной, действуют по давно известному, а потому и предсказуемому для противников шаблону. А ведь она должна работать с упреждением, предвосхищая их дальнейшие шаги.

Это везде сегодня так, не только в Казахстане. К примеру, власти многих государств пока не могут разобраться, как работает их экстремистская идеология, а эксперты не могут понять, в чем секрет ее действенности. Как она делает из образованного и сознательного человека смертника, и в дальнейшем толкает его на убийство невинных людей. Также не понимают, в чем заключено принципиальное отличие салафизма от традиционного ислама, и почему именно он так часто служит идеологическим прикрытием для радикалов. Не понимают даже подлинных масштабов этого явления! Простой пример — в рядах ИГИЛ сейчас сражается несколько десятков тысяч человек. Для этого необходимо, чтобы по всему миру, откуда и черпаются новые рекруты, несколько сотен тысяч человек были в готовности принять участи в войне. А здесь уже нужно иметь уже миллионы сочувствующих. 

— Именно такие масштабы?

— Именно грандиозные. Мы все еще недооцениваем реальные масштабы этого бедствия.

— Какие шаги, на ваш взгляд, должны предпринять в нашей стране в первую очередь?

— Прежде всего, конечно, нужно продолжать делать все то, что уже делается к настоящему моменту. Повторяю, необходимо срочно создать аналитический центр, который бы глубоко изучал все эти процессы и давал соответствующие рекомендации. Который бы действовал нестандартно. Не по шаблону, как сейчас. Экстремисты все эти шаблоны давным-давно изучили и даже смеются над цветными степенями террористических угроз. Словом, необходимо быть умней и креативней салафитов. Причем намного!

Располагать большим объемом информации, вникать в малейшие нюансы и тенденции, предвосхищая действия противника. Именно этот центр должен впредь снабжать тщательно проработанными эффективными рекомендациями государственные органы, спецслужбы, духовенство и так далее. Словом, не надо требовать от участкового, оперуполномоченного КНБ и прокурора знания тонкостей в вопросах мусульманской теологии. Это совсем не их работа и призвание. Как и не надо ожидать развития аналитических способностей от каждого аульного имама. У него множество других обязанностей и забот. Именно этот центр должен все заранее продумать и учесть, снабжая всех своими ценными рекомендациями, и в нем никто не должен заниматься формализмом. Чтобы от этого была решительная польза, нужно собрать в нем настоящих аналитиков, а не таких, у кого просто на визитке что-то написано. Лишь в этом случае мы перехватим инициативу. Нынче мы уступаем ее не по вине духовенства. Как и обычно, оно делает, что может. Просто играем с салафитами не в ту игру. Они играют с нами в шахматы, а мы — пока что в шашки.

— Не в ту игру играем? И не по тем правилам?

— Все начинается с простого вопроса: «Веришь ли ты в Аллаха?». Если ответ утвердительный, то дальше начинается тонкая психологическая обработка. Это поэтапный процесс и на каждом таком этапе существуют контрольные точки. Так что, если никто не вмешается, через полгода можно и шахидом стать, на все готовым.

— Это что — гипноз?

— Нет, не гипноз. Правильнее сказать — психологическая обработка. Прежде всего, работа с человеческим сознанием и подсознанием. А еще молодежь подкупается искренностью. Юным нравится неравнодушные люди, убежденные в собственной правоте и готовые отдать жизнь за свои убеждения. В своей массе они неопытные проповедники или ораторы, но под рукой у них всегда имеется идейно-пропагандистская литература или записи, где выступают образованные шейхи, хорошо владеющие словом. 

Кроме того, необходимо помнить, что мы боремся не с инопланетянами. Это же наши соотечественники, оболваненные экстремистскими идеями и отравленные религиозным суррогатом. Все мы повинны в том, что допустили это по непониманию, бездействию и благодушию.

— Кем, на ваш взгляд, является алматинский стрелок, хладнокровно убивший полицейских? Салафит или все же обыкновенный бандит?

— Лично я воспринимаю этого человека неоднозначно. Хоть и сказали, что на следующий день он отправился убивать полицейских, потому что накануне убил женщину, я полагаю, что, наоборот, он убил женщину именно потому, что наутро собирался идти убивать полицейских. Судя же по тому, что он кричал при этом, религиозно-экстремистские наклонности у него тоже были. Полагаю, в его голове была мешанина. Сложный коктейль из чувства мести, лютой ненависти и других переживаний. Другой вопрос что он сугубо гражданский человек, не имеющий соответствующей подготовки, застал наших полицейских врасплох. Я понимаю, что не может страна 24 часа в сутки и 12 месяцев в году находиться в постоянной боевой готовности. И все же нельзя позволять противнику застигать себя врасплох, особенно зная, что мы живем в такое время, когда убийцы-экстремисты сами являются в полицию или штурмуют группой воинские КПП. 

— Ситуация с религиозно-политическим экстремизмом, которую мы имеем сегодня, возникла надо полагать не в одночасье.

— Конечно, не в одночасье! Еще 15-20 лет тому назад мы с моими друзьями-теологами начали бить в набат, однако нашему предупреждению не вняли. Тогда в стране не было понимания опасности религиозно-политического экстремизма, а повсеместно бытовало заблуждение, что в Казахстане этого никогда не было, а значит, и в дальнейшем быть не может. Более того, люди, не знавшие тогда ни одной суры из Корана, назидательно отвечали нам, что это невозможно, и что мы попросту стараемся привлечь к себе всеобщее внимание. На самом деле, мы лишь честно исполняли свой духовный и гражданский долг, а внимания общества нам и тогда вполне хватало. Мы просто ясно видели опасность для своей страны и не могли молчать. Нас возмущало то, во что такие эмиссары экстремизма превращали мудрую религию Всевышнего Аллаха! (Хвала Ему и велик Он!). Словом, тогда борьба с религиозным экстремизмом в Казахстане велась небольшой группой мусульманских проповедников в частном порядке. Мы столкнулись с жестким противодействием, в котором участвовали не только салафиты, но и иностранцы, которые их поддерживали.

Даже некоторые представители дипломатического корпуса, находившегося тогда в Алматы, изо дня в день ходили по чужим посольствам и настраивали дипломатов против нас. На сегодняшний день ситуация в корне иная, и с экстремизмом борются чуть ли не всей страной. Даже школьники упоминают об этом в своих выступлениях и рефератах. Жизнь побудила поневоле осознать растущую опасность экстремизма и разобраться в том, что следовало понимать и делать еще два десятилетия назад. Сегодня, особенно после известных событий в Турции, Франции и у нас в Казахстане, уже не надо долго объяснять, в чем заключается опасность экстремизма. Весь мир столкнулся с этой проблемой и борется с ней, как может.

— Я бываю в мечети и как праведный мусульманин каждый раз добросовестно и искренне совершаю жума-намаз. И вижу, что все чаще молодые люди приходят в мечеть в наушниках. Они не слушают проповеди имама, они заняты прослушиванием чего-то другого.

— Вероятно, они как раз и прослушивают те цифровые записи, которые заполонили Казахстан. Эмиссарам религиозно-политического экстремизма теперь не надо ничего выдумывать. Они пользуются готовым инструментарием. Нынешнему вербовщику необязательно быть оратором. Он использует готовый идеологический материал, сделанный мастерами экстремистской пропаганды. Сначала даст послушать или посмотреть, а потом, глядя в загоревшиеся глаза собеседника, ведет его дальше. Очень жаль, что сегодня у нас не так много имамов, особенно в сельской глубинке, чьи проповеди молодые мусульмане слушали бы затаив дыхание. 

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

На защиту духовенства встал и полковник КНБ Уалитхан Кабишев. Спустя некоторое время после окончания интервью он позвонил в редакцию и попросил добавить к сказанному несколько слов:

 — Обвинять наших имамов в том, что они ведут слабую борьбу с религиозно-политическими экстремистами в корне неверно, — сказал офицер запаса. — Они сейчас достаточно подкованы и могут противостоять салафитам. Но эта прослойка пока не очень велика. Властям их надо поощрять и всячески поддерживать. Не будет крепкой связи — последует очередной провал. Народ должен прекратить обвинять власть, духовенство и силовые структуры в бездействии. И еще об одном хочу сказать прямо. Нынешние силовики, к великому сожалению, из обыкновенных бандитов сейчас пытаются лепить ярых салафитов, тем самым разжигая в стране исламофобию. Надо отделить мух от котлет и не притягивать за уши несуществующие угрозы. И без того проблем хватает.